Археологи прочитали надпись на белокаменном надгробии из Большого Гнездниковского переулка
Ученые подведомственного Минобрнауки России Института археологии (ИА) РАН прочитали надпись на белокаменной надгробной плите, найденной в Большом Гнездниковском переулке в центе Москвы. В ней говорится о смерти Марии Плещеевой из старомосковского служилого рода Плещеевых, которая была похоронена в некрополе церкви Николая Чудотворца в Гнездниках в ноябре 1702 года.
«Исторических сюжетов, которые возникают при изучении плиты, очень много. Дальнейшие исследования будут вестись совместно с Музеем истории города Москвы, в который уже передана находка. Они должны раскрыть, почему одна из семей Плещеевых связана с церковью в Гнездниках, и уточнить судьбу их земельной собственности, интересную для владельческой истории Москвы», — рассказал заведующий отделом археологии Московской Руси ИА РАН, доктор исторических наук Леонид Беляев.
На фото: белокаменная надгробная плита Марии Плещеевой
В последние дни апреля в Большом Гнездниковском переулке во время работ по прокладке инженерных коммуникаций было обнаружено белокаменное надгробие — почти квадратная массивная плита, рассчитанная на установку в стену храма. Надпись в центре плиты окружает пышная резная рама, в рисунке которой преобладают переработанные растительные мотивы — листья аканфа. Этот изобразительный мотив активно использовали в архитектурном декоре с эпохи раннего нарышкинского стиля в последней трети XVII века.
Прямоугольное поле плиты заполняет длинная надпись в десять строк. Надпись выполнена рельефно, «обронной» резьбой, то есть вокруг букв выбран камень, и они высоко выступают над утопленным фоном.
«Мастер использовал вязь — особый вид письма, при котором знаки причудливым образом соединяются друг с другом: срастаются, вписываются, ставятся друг под другом, сокращаются (для чего используют специальный знак — титло), а также выносятся над строкой. Такое письмо требует большого искусства и в исполнении, и отчасти в прочтении. Тщательно нарезанное, оно создает исключительно красивые шрифтовые композиции. Образец такой искусной, чрезвычайно изощренной и изобретательной работы представляет найденная плита. Но дело не только в красоте. Очень интересен текст», — говорит ученый.
На фото: нижняя часть надписи
На плите можно прочесть следующее:
В лѢто от Сотворения мира 7211го году // а от Рождества Христова 1702го но//еврия 20 (..) числу во 2 четверти 6го ча//са нощи на память иже во святых // отца нашего Павла архиепископа // Константина града исповедника // преставися раба Божия ближнего стольни//ка Семеона Феодоровича ПлещѢева дщерь // девица Мария Симоновна // от рождества свое(го) в 19(е) лѢто
Таким образом, найденная таблица отмечает смерть Марии, дочери стольника Семена Федоровича Плещеева, которая ушла из жизни очень рано, на 19-м году.
«Надписи надгробий XVI-XVII веков достаточно понятны нам сегодня, хотя и отстоят от наших дней лет на 400-500. Читать их, при всей усложненности вязи, проще, чем скорописные документы. Вид вязи менялся: в эпоху Ивана Грозного буквы стоят, как ряд одинаковых палочек, соединительные элементы мало заметны, а пропорции вытянуты; ко второй половине XVII века они замысловато закрутились, а сами надписи стали многословнее. Но построение текста остается неизменным и следует определенной формуле. Его открывает указание на год, месяц и день смерти, часто указан и святой, память которого приходится на этот день (соответственно, следует формула: "Иже во Святых Отца нашего". Далее идет почти обязательная формула смерти "преставися раб/раба Божий/я", указания на родство (сын, дочь, жена) и статус (князь, инок, схимник и др.). В конце XVII века указывали еще час смерти и число прожитых лет. Так, благодаря устойчивости, читается структура надписи — ее можно уловить даже при утрате очень многих букв», — отметил Леонид Беляев.
На фото: верхний правый угол надписи
Как пояснил ученый, даже сведения об усопшем описывались в соответствии с определенным каноном. Так, в надписях до конца XVII века указание года обычно открывает крупная, хорошо очерченная буква З («земля»), которая обозначает число 7000; за ней в конце XVI и почти весь XVII век следует Р («рцы»), то есть 100. Далее ученым остается разобрать одну или две последние цифры, и год прочитан. Обозначение года закрывается двумя буквами: «глаголь» и «он», которые могут быть повторены дважды: первая озвучивает окончание числительного, которое читалось не как буквы, а как цифры, например, «семь тысяч сто десятого». Вторая пара букв «го», как правило, была сокращением от слова «год». Одну из этих пар обычно выносят над строкой, а поверх самих букв года ставят продолговатый изогнутый значок — титло, которое указывает, что буквы здесь обозначают цифры.
Оформление найденной плиты указывает на период упрочения связей России с Европой. В частности, об этом говорит характерный признак переходного периода: год смерти указан сначала от Сотворения мира (так отсчитывали время в Древней Руси и Московском царстве), а затем и от Рождества Христова (как было принято в западном христианстве).
«Традиции пока перевешивают новшества: в обоих случаях год написан не арабскими цифрами, а буквенной цифирью, где буква, над которой поставлено титло, превращалась в цифру. Поэтому привычный нам 1702-й выглядит как буквы ЗСАI (7211 от Сотворения мира), и как буквы АЩВ (от Рождества Христова)», — объясняет доктор исторических наук.
При работе со сложной надписью применяются особые способы: ее обычно не читают сразу всю, а срисовывают буква за буквой, проставляя понятные части формулы и оставляя просветы для непонятных, чтобы заполнить их позже. Также исследователи используют фотосъемку, в том числе под разными углами или небольшими фрагментами, макросъемку.
Еще один из методов, позволяющих прочитать трудно разбираемый текст, — лазерное сканирование. Оно помогает выявить почти невидимые глазу следы букв, так как поверхность плиты часто бывает повреждена или затерта. Использование современных неразрушающих методов исследования позволяет сохранить облик надписи и всей плиты, а также дает возможность работать с объектом другим ученым, не видевшим сам предмет.
Слева: церковь Николая Чудотворца в Гнездниках. Фото 1881 г. Справа: надгробная плита Марии Плещеевой в Музее Москвы
Обнаруженная надгробная плита оказалась в переулке не случайно: ее нашли недалеко от того места, где с XVII века стояла приходская церковь Гнездниковской слободы святого Николая. В церкви хоронили и других Плещеевых, среди них был и отец Марии, Семен Федорович (+1683), и его брат, Федор Федорович (+1702). Об этом известно из описания надгробных плит, которые были сделаны в конце XIX века.
Известно, что Федор был близок к Петру I, умер молодым, в 30 лет, от горячки, и царь даже распорядился сделать его восковую маску. Любопытно, что он умер в то же время, что и его племянница Мария, в начале 20-х чисел ноября 1702 года. Возможно, безвременная кончина дяди и племянницы была связана с заразной болезнью.
Род Плещеевых — один из старомосковских служилых родов. Он восходит к XIV веку и внесен в «Бархатную книгу» — родословную книгу наиболее знатных боярских и дворянских фамилий России. В XVII веке было несколько ветвей Плещеевых, и на сегодняшний день их биографии изучены далеко не полностью. Текст надгробия уточняет эти знания, начиная от самой даты смерти: в литературе обычно указывают, что Федор Плещеев умер в 1701 году, но на обеих плитах отчетливо читается 1702-й.
«К сожалению, мы не можем познакомиться с другими материалами Никольской церкви и ее некрополя: в 1930 году храм был разрушен. И находка в переулке — случайно уцелевший, но ценный фрагмент нашего прошлого», — подчеркнул Леонид Беляев.